Белые буквы внутри редактора компилятора расплывались по черному фону, образуя неясные мазки по полотну, будто кто-то нарочно тряхнул еще совсем свежий холст, и часть плохо положенной краски потекла вниз. Свинцовые веки были готовы опуститься сию же секунду, но мозг говорил, что сегодня можно доделать заказ и сдать его уже завтра днем, чтобы не затягивать процесс еще на один день. Затуманенная алкоголем голова Алана уже едва подогревала мыслительный процесс внутри себя, являясь скорее контейнером для каких-то хаотичных и разрозненных отрывков самых разных дум и воспоминаний.
Пальцы с завидным упорством вновь застучали по серым клавишам, сухо возвращающим щелкающий звук. И звук этот проникал так глубоко в мозг, впиваясь в подкорку мучительной болью – тихо застонав, Алан оперся на стол локтями, матеря всё, что только мог материть. Словно гигантскую кошку посадили внутрь черепной коробки и сейчас она изо всех сил драла мозг своими длинными острыми когтями, оставляя исполосованные ткани незаживающими рубцами на поверхности и без того извилистого мозга. Надеясь хоть немного приглушить адскую боль, Алан запрокинул голову, вливая в себя виски, которого и так было выпито уже слишком много за один вечер. Едкий алкоголь обжег слизистую, попав не в то горло, и Алан закашлялся, выплевывая часть не проглоченной жидкости прямо на стол вместе с кровью, почти мгновенно прыснувшую носом поверх разлитого виски.
Гул ночного города за окном смешался с гулом в голове, и вскоре в истерзанном сознании возник размытый образ: высокий человек в костюме доставщика пиццы, неясной угрозой нависший над лежащим Аланом, гора пустых белых бутылок… И вновь острый коготь нанес удар, вызывая очередной приступ боли, какую мог создать только самый сильный источник боли – человеческий мозг. С ним явно было что-то не в порядке, и эта боль была не внешней. В последнем рывке, яростной попытке прекратить муки, Алан схватился за бутылку, но вместе с ней упал на пол и вырубился.
Лежа на полу, Алан приходил в себя в лужице вытекшей из носа крови, что грела его голову, от которой понемногу отступала боль. Сбивчивое дыхание никак не желало приходить в норму, даже когда Блэквуд перевернулся на спину, глядя в замызганный потолок, который не мылся уже несколько лет. Мысли пьяного, сбивчивого сознания были хаотичны, но теперь не доставляли таких мучений, как прежде.
Been alone ever since i started to be an artist
I've been disregarded and i mean the hardest ever seen
I put em in the garbage to be departed when i spit this
Man he is wicked face comin up just like Stanly Ipkiss
But damn he is lifted where no familys listed
Из дерьмовых колонок выплевывал слова черный человек со столь ярым напором, будто стараясь выбить все дерьмо из слушателя одним лишь речитативом, рваным, будто очередь из автомата. Похоже, за ночь плейлист прогнался по кругу уже много раз, ведь солнце за окном сияло почти полуденное солнце. «Надо завязывать пить», - мысленно вздохнул Алан, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на обшарпанных стенах. Во всё еще путающиеся в голове мысли серым потоком вплелись картины, что всплыли в памяти вчера. Откуда они? И почему так болит голова?
Прошло около недели с тех пор, как произошел странный случай, побудивший Алана выбраться из квартиры. Накинув куртку, что была ему велика, всю дорогу юноша прятался под глубоким капюшоном, стараясь быть невидимым в толпе, словно ткань могла спрятать его от любого взгляда. От множества косящихся на него людей, Блэквуд чувствовал себя еще более встревожено, но сделать с этим чувством чего-то дельного не мог.
В больнице сегодня было пустовато – будний день, особенно некому сидеть на работе, разве что несколько человек в очереди к неврологу, и те прошли буквально за полчаса. Все эти полчаса Алан практически спал, сидя на уютном диванчике перед кабинетом врача.
Но невролог не сказал ничего конкретного – проведя базовый осмотр, он сообщил, что скорее всего головная боль явилась следствием долгого употреблением алкоголя в больших количествах. Для опытного врача не было особых проблем выявить в бледном молодом человеке пропитого забулдыгу, явно не ведущего здоровый образ жизни, поэтому он нацарапал на бумажке адрес и время сбора группы анонимных алкоголиков, посоветовав больше не возвращаться к пагубной привычке.
Домой Алан вернулся совершенно разбитым и удрученным, с чувством пустоты внутри. Мигрень снова подступала к вискам, начиная собирать мысли в тугой узел, распутать который не представлялось возможным. Блэквуд рухнул на кровать в одежде, тяжело дыша и ворочаясь, словно пытаясь так приглушить боль в голове.
Следующие полчаса были хуже, чем все, что он когда-либо чувствовал. Если у боли есть шкала, то она слишком мала, чтобы описать каждое чувство внутри черепной коробки Алана в тот момент – будто огромный, мерзкий монстр длинными шипастыми щупальцами обвивает и сжимает каждую клетку мозга, заставляя его биться в почти что предсмертной агонии. Открыв глаза после, Алан почти перестал чувствовать что-либо – ни с чем не сравнимое ощущение заставило померкнуть любое из возможных чувств.
Размытые картины кухни в голове, едкий запах, невесть откуда появившийся из глубин сознания, вновь высокий человек, запах гари и крик… Отходя от приступа, Алан лежал на кровати, пытаясь понять, находится ли он еще в реальности, или уже отдал концы, пребывая в собственном аду. Три таблетки обезболивающего помогли едва ли, но практически вырубили нервную систему - несколько часов Алан просто лежал, снова и снова смотря на грязный потолок. Его точно не мыли уже несколько лет, и это было единственной мыслью, что пребывала в больной голове. До того, как мигрень не пришла снова.
Этот приступ был еще хуже предыдущего – теперь раскаленные иглы втыкались в извилины, заставляя случайные мысли и чувства возникать внутри головы и без того заполненной бредом, будто жестокий ученый вскрыл черепную коробку и играл с умирающим мозгом подопытного. Реальность разверзлась и, словно пасть мифического чудовища, всосала в свое мерзкое чрево сознание агонизирующего юноши.
Бутылка виски, стоящая на столе ярко символизировала победу над очередной порцией клеток собственного мозга – Алан резво стучал по клавишам, набивая код для очередного, никому не нужного парсера – странно, но именно за них платили чаще и больше. На фрилансе иным способом не зарабатывают.
Тихо пиликнула программа, отслеживающая почту – новое письмо, и повезло, если не спам, а очередной заказ. В теле письма не было ни названия, не темы – обычно сервисы не позволяют отправлять подобное, но кто-то все-таки умудрился довести до получателя подобное.
«Название сервера: db_PharmlabContent
Открытый порт: 1487
Сайт:
http://pharmlab.comСервер принимает POST запросы от сайта, отправляя ему ответ о правильности введенных данных, встроенный в запрос логин – стандартный для доступа к базовым уровням БД»
Пробежав взглядом по телу письма, Алан приподнял бровь, задумчиво анализируя письмо. Кто-то явно решил поиграть в хакера, отправив подобное человеку, одержимому теорией заговора. Первым же делом Блэквуд попытался отследить путь письма через прокси-серверы, которых оказалось немало. Но след оборвался на уже отключенном от сети сервере в Гренландии. Дальше искать было некуда.
Но хмельной мозг не мог спокойно отнестись к такого рода информации – при желании, её можно было получить и самостоятельно, но когда кто-то преподносит её на блюдечке, словно играя, так и хочется влезть в эту игру.
Программа для подбора пароля была написана за десять минут, и вот процесс пошел – трехзначные комбинации сменялись четырехзначными, пока Алан спокойно готовил себе чай. Процесс взлома совсем не такой, как многие представляют его себе. Зачастую больше времени ты тратишь на поиск уязвимости, чем на мнимый подбор пароля, который можно предоставить программе. Здесь уязвимость не пришлось даже искать.
К моменту возвращения с кухни консоль уже спокойно мигала курсором – четырехзначный пароль из одних лишь цифр был слишком прост и подобрать такой мог любой дурак.
На базовом уровне базы данных не оказалось ничего интересного – списки поставок, закупок, материалов, сотрудников – сухая информация, которая могла бы быть интересна разве что конкурентам, да и то за деньги небольшие.
Но внутри документации было кое-что еще. Файл без расширения, содержащий длинный список разного рода серверов, без каких-либо дополнительных обозначений.
Один за другим сервера возвращали статус «Offline». Кому-то явно захотелось посмеяться над нерадивым хакером, подсунув ему пустышку. Но, наконец, один откликнулся на зов ping-а. А раз откликнулся на пинг, то и на запросы реагировать должен. Подсунуть сначала один, второй… перебрать с десяток разных вариантов, пока один из них не вернет положительное значение. Сервер явно был готов вернуть некоторые файлы с тем лишь условием, что Алан предъявит ему свой логин и пароль.
Дело оставалось за малым – вновь пройти в базу сотрудников и скоммуниздить информацию одного из глав управления. Выбор пал на заместителя директора исследовательского отдела - и когда логин с паролем, наконец, были получены, закачка началась.
Очередная порция чая была сготовлена быстрее, но с интернетом творилась какая-то беда. Будто кто-то нарочно пытался ограничить скорость на скачку, но прогресс упорно полз вперед – похоже, люди сами же наткнулись на свою защиту – мост уже был установлен, а такой канал разорвать можно было бы только с одной из сторон. Но физического доступа к серверу, видимо, у оппонентов не было.
Наконец, программа радостно посигналила о завершении загрузки, и Алан подлетел к компьютеру со скоростью пули. Все названия начинались со слов «archive_lab_» и продолжались датой. Какая-то гора отчетов, не более того. Но ради интересов взглянуть стоило.
«13 января 2002 года. Подопытный полностью здоров и активен, никаких признаков угнетения когнитивных функций не наблюдается. Операция была начата в 12:01, закончена в 15:37. Удаленная часть мозговой ткани отправлена на экспертизу»
«14 января 2002 года. Подопытный проявляет первые признаки агрессии, не наблюдавшиеся до этого. Реакция на лабораторную кошку, далее именуемую «Мисти», оказалась отрицательной – до этого подопытный проявлял дружелюбие и привязанность по отношению к этому животному»
«16 января 2002 года. У подопытного наблюдаются резкие перепады настроения, нарушения сна, постоянные приступы агрессии и начальные признаки шизофрении. Анализ удаленной ткани не выявил аномалий. Реакция на людей крайне негативная, реакция на Мисти нейтральная. Реакция кошки на подопытного негативная, наблюдается пугливость и некоторая агрессивность».
«19 января 2002 года. Подопытный постоянно находится в крайне агрессивном состоянии. Объев кожу на кончиках пальцев, подопытный начал выводить на стенах символы (фотография прилагается). Реакция на Мисти крайне агрессивная, кошка разорвана пополам и съедена»
…
Чем дольше Алан читал записи, тем сильнее его сознание противилось всему этому. Один подопытный умирал, на смену ему приходил другой, будто лабораторные крысы. Люди сходили с ума и ели сами себя, выкалывали себе глаза, даже ломали себе шеи, а сухие отчеты лишь констатировали факты: «Подопытный скончался по причине…». И каждый раз причина была все более жуткой, все более извращенной и повергала во все больший шок. Не было ничего страшнее, чем сухое описание мучений такого количества людей…
Алан выключил монитор. Тяжелая голова была явно перегружена всеми эмоциями, что он получил за последние пару часов. Невольная слеза скатилась по щеке, падая на стол. Он никогда не считал человеческую жизнь чем-то ценным, но эти зверства вряд ли могли оставить равнодушным даже самого прожженного мизантропа.
Мысли отсутствовали – все заполонило грязное, мерзкое, холодное чувство, пробирающееся мурашками по позвоночнику прямо в тот самый мозг, так зверски терзаемый в воображении юноши. Ужас закрался куда-то в подсознание, напевая свою тихую мелодию отчаяния. «Забыть, забыть, забыть, забыть…» - повторял про себя Блэквуд, плетясь в сторону туалета. Резко нагнувшись над унитазом, он прочистил желудок, словно это помогло бы избавиться от той дряни, что скопилась в голове.
Одному дьяволу известно, сколько Алан лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Каждое слово, впитанное памятью вновь и вновь откликалось на малейшую мысль о произошедшем, но не думать об этом не получалось. Эти сухие строки были слишком живыми и, в то же время, слишком бесчувственными.
Тошнота прошла. Осознание этого разбудило чувство голода – еда не лезла его рот от слова «совсем», но последние полсуток, проведенные с опустошенным пищеварительным трактом, давали знать о себе. Дрожащими пальцами набрав номер телефона службы доставки еды и дождавшись оператора, Блэквуд продиктовал свой обычный заказ и адрес. «Спасибо, ожидайте доставки в течение часа!»
В дверь постучали. Юноша поднял голову – кажется, только что ему буквально на пару минут удалось задремать. Вот и еда приехала.
Кто сегодня? Джереми или Хьюго? Обычно по этим адресам работал кто-то из этих двух парней, и за пару лет Алан даже умудрился запомнить их имена, написанные на бейджиках. Заглянув в глазок, Блэквуд обнаружил совсем неожиданную персону – большого, мускулистого мужика в униформе доставщика с коробкой в руках. И кто только набирает таких громил в службу доставки?
Сунув ключ в скважину, программист с сухим скрипом провернул его внутри. Щелкнул замок. Алан надавил на ручку, открывая дверь.
Но в следующий же миг дверь резко распахнулась от сильного пинка, ударяя хозяина по лицу и оглушая на несколько секунд. Гул в голове не успел даже прерваться, когда громила спокойно щелкнул замком в двери – дело принимало самый дурной оборот.
Звон в черепе затих, уступая место более-менее вменяемому сознанию. Юноша успел разглядеть, что из коробки верзилы появился длинный моток веревки – вешать будет, значить. Сейчас есть пара секунд на решение, либо – смерть без боя. И за миг до того, как убийца успел подхватить жертву, Алан рванул вперед как огромная пружина, вкладывая все свои силы на один быстрый спринт, захлопывая дверь кухни за спиной и резко дергая щеколду в нужном направлении.
На пару десятков секунд здесь было безопасно – и десятки эти начались в момент, когда киллер начал штурмовать дверь – он явно собирался её выбить, а это тоже не кончится ничем хорошим. Отсюда бежать уже просто некуда – решетки на окнах не способствовали побегу.
Тяжелый шкаф двигался с трудом, но вскоре занял место у двери – теперь ему понадобится гораздо больше времени, чтобы расправиться с преградой.
- Заперся, сученок? – раздался громкий голос из-за стены. – Ничего, сейчас я подогрею тебе задницу.
Загудел кондиционер – горячий воздух активно ринулся распространяться по помещениям. Только сейчас Алан осознал, что системы управления всем в этом доме остались в гостиной, где сейчас его ждала верная смерть. Воздух в комнате становился все горячее, а лысый продолжал атаковать дверь, которая уже наверняка не была такой же прочной защитой, как минуту назад. Еще немного и дверь будет держаться лишь на честном слове её хозяина.
«Думай Алан, думай...» - приказал сам себе Блэквуд, стирая с лица капельки горячего пота. Мысли панически мельтешили, но ни одна из них не была идеальным решением ситуации. Но здесь не нужно идеального решения, здесь нужно выжить.
Из тумбочки появились все бутылки с бытовой химией, которые только были. Одна за другой, тары опустошались прямо в систему вентиляции, откуда с необычайным упорством вырывался обжигающе горячий воздух – из-за косяка монтажников труба здесь была слегка наклонена, что заставляло жидкости стекать дальше по тракту, застаиваясь на изгибе. Наверняка убийца заблокировал подачу воздуха извне, но это только сыграет на руку распространению летучих веществ.
После того, как все возможные жидкости находились внутри, Алан выгреб все тряпки, какие мог найти и как можно плотнее закупорил вентиляционное отверстие, хотя запах химикатов чувствовался уже сейчас и довольно сильно.
Голова шла кругом – отравление активно распространялось по ослабевающему организму, но пока здесь находился еще один человек с явным намерением лишить хозяина квартиры жизни, нельзя было вырубаться, во что бы то ни стало. Окна нараспашку, Блэквуд взгромоздился на одну из тумбочек, ловя губами воздух, едва проникающий в комнату, заполненную едким ароматом смеси.
- Травануть меня вздумал? – рявкнул человек за дверью. – Молись, чтоб от своей же отравы сдохнуть! Сейчас я уберу этот сраный замок и тебе конец!
«Замок?» - мелькнула мысль в голове программиста. Похоже, убийца был не особо сообразителен и даже не понял, что дверь закрыта на один только шпингалет, а мешает ему всего лишь шкаф.
Сухой щелчок, будто зажатая в ладони петарда, глухо разнеслась по квартире, а через миг дикий вой человека за дверью ворвался в слабеющий мозг Алана оглушающим вихрем. Последние пара глотков воздуха смешались с запахом гари, что донесла полусдохшая вентиляция – она не могла долго работать в таком режиме и умный компьютер сам вернул её в нормальное состояние. За дверью было тихо, но Блэквуд уже не мог двигаться, как и соображать – последним, что он увидел перед тем, как упасть в обморок, был город, в котором так резво суетились людишки-муравьи. Голова дико болела, и эта головная боль явно будет не худшим последствием сегодняшнего вечернего «коктейля» в настолько «приятной» компании.
Алан проснулся рывком, в холодном поту – мигрень долбила по вискам огромным молотом с каждым ударом пульса, но воспоминание, так резко ворвавшееся в мозг било намного больнее. Осознание произошедшего повергало в ужас – если пришли один раз, значит придут еще. Когда это было? Неделю назад? Две? Память путалась в показаниях, не давая разобраться в ситуации, но тело уже активно двигалось, скидывая все, что можно было скинуть в рюкзак.
Выдернув зарядку ноутбук из розетки, программист на ходу продумывал план отхода – сейчас его мышление перешло в тот режим, когда все происходило практически на автомате, ведь остальные части сознания почти отключились, пережевывая предоставленную информацию.
Уже несколько раз Блэквуд обнаруживал, что Bluetooth соседской машины оказывается включенным – то ли глюк, то ли банальная людская неосмотрительность, но обнаружив эту лазейку в добром здравии программист был несказанно рад. Подбор пароля занял около получаса, но это того стоило – теперь оставалось получить доступ к root-у компьютера машины, что при простой и почти не защищенной от такого проникновения архитектуре было плевым делом.
Выбегал Алан к машине с уже открытой дверью и выключенной сигнализацией – закинув рюкзак на переднее сиденье, юноша вытащил из него нож, попутно разламывая переднюю панель, отделяющую начинку механизма зажигания от внешнего мира. Перебирая в памяти схемы питания, программист резво перерезал нужные проводки, молясь, чтобы они оказались верными, да и чтобы машину можно было завести подобным образом. Загудевший двигатель был невероятным успехом, но оставалась еще одна проблема – абсолютное неумение водить машину на практике.
«Сцепление, рычаг переключения передач, понемногу нажимать газ и отпускать сцепление и... поехали», - проговаривал про себя водила-самоучка, съезжая с места. Автомобиль тихо зашуршал колесами по сухому асфальту, оставляя позади осколки прошлой жизни.
